– Мы собираемся откомандировать тебя из Бюро, – сказал Вернер после небольшой паузы.

– Что?! – удивился Доминик Карузо. – Почему? – Слова большого начальника настолько потрясли его, что он чуть не свалился со стула.

– Доминик, существует одно особое подразделение, которое хотело бы поговорить с тобой. Дальше ты будешь работать там. Они введут тебя в курс дела. Причём запомни, что я сказал: «откомандировать», а не «отчислить». Ты будешь продолжать получать жалованье. По документам ты будешь числиться как специальный агент, выполняющий особое задание в составе контртеррористического отдела, который возглавляю непосредственно я. Ты будешь нормально продвигаться по службе и получать все положенные повышения жалованья. Но эта информация является строго секретной, агент Карузо, – добавил Вернер. – Вы не имеете права обсуждать её ни с кем, кроме меня. Вам ясно?

– Ясно-то ясно, сэр, но не могу сказать, что понятно.

– Когда будет нужно, ты все узнаешь. Ты будешь продолжать расследовать деятельность преступников и, вероятно, бороться против них. Если новое назначение придётся тебе не по нраву, достаточно будет доложить мне об этом, и мы направим тебя в другой полевой отдел, где ты сможешь вернуться к более обычным обязанностям. Но, повторяю, ты не должен обсуждать назначение ни с кем, кроме меня. Если кто-нибудь тебя спросит – ты специальный агент ФБР, но ведёшь секретную работу и дал подписку о неразглашении. Пока ты будешь должным образом делать своё дело, тебе можно будет не опасаться какого-либо неблагоприятного внимания. Более того, ты довольно скоро поймёшь, что контроль за тобой будет не настолько строгим, как тот, к которому ты привык. Но тебе все равно придётся постоянно оставаться подотчётным кому-то.

– Сэр, понятнее мне от этого не стало, – честно заявил специальный агент Карузо.

– Ты будешь заниматься делом наивысшего значения для нации. Главным образом борьбой против терроризма. Твоя работа будет сопряжена с немалой опасностью. Террористы не считаются с обычными рамками цивилизации.

– Получается, что я должен буду работать под прикрытием?

Вернер кивнул:

– Правильно.

– И моей работой будут управлять из вашего офиса?

– Более или менее, – уклончиво ответил Вернер.

– И я смогу свалить, как только захочу?

– И это правильно.

– Ладно, сэр, я посмотрю, что к чему. Что я должен делать?

Вернер написал несколько слов на квадратике бумаги и передал его своему молодому собеседнику.

– Поезжай по этому адресу. Скажешь там, что хочешь видеть Джерри.

– Прямо сейчас, сэр?

– Если у тебя нет каких-то более срочных и более важных дел.

– Еду, сэр. – Карузо поднялся, пожал протянутую руку и вышел. Во всяком случае, ему предстояло проехаться по живописной сельской местности Виргинии.

Глава 4

Учебный лагерь

Переехав через реку, Доминик вернулся в «Мариотт-отель», забрал из номера свои вещи, вручил дежурному портье двадцатидолларовую купюру, сел в «Мерседес» и покатил по направлению, указанному в навигационном компьютере его машины. Очень скоро он оказался на идущей к югу федеральной автомагистрали № 95, оставив Вашингтон за спиной. В зеркале заднего вида отчётливо виднелся силуэт столицы государства. Автомобиль ехал быстро и ровно, хотя чего ещё можно ждать от «Мерседеса»; местная информационная радиопрограмма производила впечатление привлекательно консервативной – примерно в таком тоне разговаривают хорошие полицейские, – да и движение было не слишком оживлённым, хотя он всё равно пожалел тех бедняг, которым приходилось каждый день ездить в округ Колумбия, чтобы перекладывать бумаги в Гуверовском центре и всех прочих других зданиях гротескно-казённого стиля, окружающих Холм. По крайней мере, штаб ФБР располагал собственным пистолетным тиром, где можно было снять напряжение. «Вероятно, там не приходится жаловаться на отсутствие посетителей», – подумал Доминик.

Перед самым въездом в Ричмонд компьютер женским голосом посоветовал ему свернуть вправо на ричмондскую окружную дорогу, которая должна была вывести его на 64-ю автомагистраль. Карузо ехал по красивой местности, среди зелёных лугов и невысоких холмов, поросших густыми лесами. В таких местах должно быть много полей для гольфа и коневодческих ферм. Он слышал, что ЦРУ имело здесь несколько секретных баз, устроенных на бывших фермах – раньше тут проводилась работа с советскими невозвращенцами. Интересно, кого они сейчас туда привозят? Может быть, китайцев. А то и вовсе французов. Но наверняка не продали. Правительство не любит выпускать свои владения из рук, разве что закрывать военные базы. Клоуны с северо-востока и Дальнего Запада очень любят такие глупости. Зато они не очень-то любят Бюро, хотя, вероятно, боятся его. Он не знал, как обстояли дела с копами и военными, которые тоже беспокоили кое-кого из политиканов, и это не слишком его волновало. У него была своя миска с похлёбкой, а у них – свои.

Проехав ещё около часа с четвертью, Доминик начал посматривать на обочину, чтобы не пропустить поворот, но компьютер справился сам.

– Приготовьтесь свернуть направо по следующему съезду, – предупредил его голос минуты за две до нужного момента.

– С удовольствием, лапочка, – пробормотал специальный агент Карузо, естественно, не получив ответа. Через минуту он сделал нужный поворот, услышав от компьютера одобрительное: «Очень хорошо», проехал по довольно тихим улицам симпатичного городка, поднялся по пологому холму к северному краю долины и в конце концов услышал:

– Сверните по ближайшей дороге налево. Вы достигли места назначения.

– Вот и славненько, лапочка, спасибо, – ответил Карузо.

Конечный пункт представлял собой тупик самой ординарной местной дороги, скорее даже подъездной, поскольку на узкой асфальтовой ленте не имелось никакой разметки. В нескольких сотнях ярдов от поворота Доминик увидел два массивных пилона из красного кирпича, на которых держались приветливо распахнутые металлические ворота, выкрашенные белой краской. А в трехстах ярдах за воротами находился дом с нависающей крышей, поддерживаемой шестью белыми столбами. Крыша была покрыта шифером – довольно старым, – а кирпичные стены утратили свой первоначальный красный цвет лет сто тому назад. Дому было полтораста, а то и все двести лет. Дорога за воротами была засыпана крупным гравием. Трава – здесь было много травы – казалась сочной и зелёной, как на хорошо ухоженном поле для гольфа. Кто-то вышел из боковой двери и, махнув рукой, указал налево. Доминик послушно вывернул руль, объехал дом и немало удивился. Особняк – а как ещё называть такое огромное здание? – оказался ещё больше, чем был на первый взгляд. На заднем дворе располагалась просторная автостоянка, где в данный момент стояли два внедорожника – «Шеви-Сабурбан» и «Бьюик» – и точно такой же, как у него, «Мерседес» с номерами Северной Каролины. Такое совпадение было настолько невероятным, что ему даже не пришло в голову...

– Энцо!

Доминик резко повернулся:

– Альдо!

Люди часто изумлялись их сходству, хотя когда братья стояли рядом, можно было заметить, что они все же отличаются друг от друга. Оба были бледнокожими и темноволосыми. Брайан был выше на двадцать четыре миллиметра, зато Доминик тяжелее на добрых десять фунтов. Все различия между ними и во внешности, и в поведении, имевшиеся с младенчества, братья сохранили, став взрослыми, несмотря на то что росли вместе. Поскольку в обоих текла значительная часть итальянской крови, они обнялись, но целоваться не стали. Они были не настолько итальянцами.

– Какого черта ты здесь делаешь? – первым спросил Доминик.

– Я? А ты? – парировал Брайан. – Я читал о твоих подвигах в Алабаме. Что там всё-таки была за история?

– Педофил, – ответил Доминик, вытаскивая чемодан. – Изнасиловал и убил одну милую маленькую девочку. Я опоздал примерно на полчаса.

– Брось, Энцо, никто не идеален. Газеты писали, что ты положил конец его «карьере».